24 февраля судебная машина государства нанесла еще один решитель-
ный удар по "затаившимся в Латвии милитаристам". На этот раз за все
грехи "Оккупации" пришлось держать ответ в Верховном суде ЛР чете пен-
сионеров Рябининых из Елгавы и молодой даме из Рижского района.
Глава семьи Рябининых демобилизовался еще в конце семидесятыхи
продолжал свою разрушительную деятельность, работая в аптеках, нахо-
дившихся в ведении Министерства обороны или Минздрава СССР. Проживал
он все это время, как с удивлением узнал впоследствии, на территории
воинской части. Именно к таковым причисляют вслед за ДГИ суды Латвийс-
кой Республики КЭЧевские дома.
Тем не менее семья Рябининых благополучно прошла регистрацию и
спокойно жила до того рокового сентябрьского вечера, когда представи-
тель ДГИ в сопровождении пятерых вооруженных людей под покровом темно-
ты явился к ним домой "исправлять ошибку" своего ведомства.
Прямоугольники в паспортах Рябининых были аннулированы, а возму-
щенные жертвы произвола стали искать защиты в суде. Суд Елгавского ра-
йона признал, однако, действия ДГИ законными, ссылаясь на знаменитые
Правила Кабинета министров N226 от 27 декабря 1994 года, предписываю-
щие всем лицам, демобилизованным из армии после войны и членам их се-
мей брать срочные виды на жительство.
Неважно, что участники сентябрьского вооруженного рейда не обла-
дая даром предвидения не могли знать, какой подарок ветеранам антигит-
леровской коалиции готовят наши министры в канун пятидесятилетия Побе-
ды. Неважно, что премъер Гайлис публично назвал Правила N226 ошибкой.
Неважно, что эти Правила были отменены Сеймом по иронии судьбы именно
в тот день, когда проходил суд в Елгаве.
Неважно даже то, что группа из нескольких десятков жертв облав в
КЭЧевских домах выиграла несколькими днями раньше аналогичный процесс
в том же суде. Правда, на этом процесс присутствовали не на шутку
встревоженные представители миссии ОБСЕ в Латвии.
Вообщем, кассационную жалобу на решение суда первой инстанции я
поиогал составлять с легким сердцем. К вышеприведенной аргументации
осталось лишь добавить, что Президиум Верховного Совета ЛР разъяснил
для самых непонятливых судебных чиновников, что под прописанными в во-
инских частях следует понимать лиц, у которых в паспортах стоит соот-
ветствующая отметка. Ни у Рябининых, ни у других жильцов бывших КЭЧевских домов, в паспортах такой отметки нет.
Судьи и прокурор быстро развеяли мои наивные иллюзии. В своем
праве игнорировать разъяснение Президиума ВС ЛР у них не возникло ни-
каких сомнений. Оставив решение суда первой инстанции в силе, судьи
позволили себе растолковать участникам процесса смысл вынесенного ими
решения.
Оказывается, раз КЭЧевский дом был территорией воинской части, то
ДГИ в соответствии с Законом "О Регистре жителей" не имел права ре-
гистрировать Рябининых на общих основаниях, т.е. без предоставления
срочного вида на жительство. В сентябре эта "Ошибка" была исправлена,
а отметки Регистра жителей в паспортах аннулированы. Что и было подт-
верждено "совершенно правильным" решением суда первой инстанции.
Позвольте, хотелось воскликнуть мне, но ведь Елгавский суд аппе-
лировал не к закону "О Регистре жителей", а к Правилам N226, придав им
обратную силу. Да и методы, которыми ДГИ "исправлял ошибку", тоже мог-
ли бы попасть в поле зрения правосудия. Тем более, что все эти доводы
есть в деле, и игнорировать их можно только потому, что возразить
здесь нечего...
Далее аргументация судьи стала еще интереснее. Он, оказывается,
не против регистрации Рябининых в общем порядке. И считает, что это
право возникло у них сразу после того, как их дом перестал быть терри-
торией воинской части. Поэтому им и другим жителям бывших КЭЧевских
домов следует обращаться ... в ДГИ с просьбой о регистрации. Вот если
они и теперь получат отказ, то нужно обращаться в суд, который решит
на этот раз дело в пользу истцов.
При этом высокопоставленный судейский чиновник делал вид, что не
знает о существовании приказа директора ДГИ И. Зитарса N24 от
24.05.1994. А этот приказ прямо запрещает регистрировать тех лиц, ко-
торые получили квартиры в КЭЧевских домах от Министерства обороны
СССР. Так что люди, последовавшие его совету, получат отказ, и наибо-
лее упорные из них окажутся рано или поздно здесь, в этом зале. К тому
времени мнение вершителя их судеб может претерпеть существенную моди-
фикацию.
Более того, по его сегодняшней логике, ночные визитеры, осмелив-
шиеся проникнуть в чужие квартиры лишь после вывода Российской армии,
должны были вначале аннулировать штампы в паспортах Рябининых, а потом, взяв под козырек, поставить их туда вновь.
Не осмелюсь назвать представителя латвийского правосудия идиотом.
Но что нас он считает таковыми, так это точно.
Это подтверждается и последовавшим через час в том же зале рассмотрением дела г-на Чернова, с которым читатели уже знакомы. Вернувшись домой в забронированную квартиру, он на момент обращения в ДГИ имел право на восстановление прописки, подтвержденное впоследствии судом первой инстанции. ДГИ решение суда не выполнил и добился таки в Верховном суде его отмены.
Так что весьма сомнительное право не регистрировать человека,
имевшее место на момент возникновения конфликта - сохраняется, а вот
бесспорно доказанное право на прописку - нет !
Видимо, решения Верховного суда надо рассматривать не с точки зрения формальной логики, а исходя из высших соображений. Например,
прогнозируя исход грядущих выборов в Сейм. Или учитывая, что Латвия
уже принята с Совет Европы, т.е. нет никакой необходимости и дальше
изорбражать либерализм по отношению к негражданам.
Тем более, что ни ст. 25 Европейской Конвенции по защите прав человека, ни Дополнительный Протокол N9 Латвией так и не ратифицированы.
А ведь именно эти документы позволяют частным лицам обращаться в Европейскую Комиссию и Европейский Суд по правам человека и делают решения последних обязательными для страны - участницы. Представьте себе, с каким изумлением рассматривали бы приведенную выше аргументацию наших судебных чиновников в Европейском суде!
Пока же Латвийский комитет по правам человека помогает готовить
индивидуальные обращения в Комите ООН по правам человека в Женеве. Ре-
шения этого органа носят лишь рекомендательный характер. Да и сама
возможность подвергнуть латвийскую юстицию такой проверке по междуна-
родным стандартам открылась лишь недавно, когда по инициативе фракции
"Равноправие" Латвия присоединилась к Факультативному Протоколу Пакта
о гражданских и политических правах.
Семье Рябининых для того, чтобы их дело удовлетворяло критериям
подачи в международные инстанции, следует еще подать в Верховный суд
жалобу в порядке надзора. Пока же образом мышления латвийских судей
удалось заинтересовать членов миссии ОБСЕ в Латвии, пришедших в этот
день в Верховный суд на рассмотрение дела г-на Чернова.
С тревогой следует отметить, что позиция, занятая членами Верхов-
ного суда, означает, фактически, санкцию как на проведение дальнейших
вооруженных акций в КЭЧевских домах, так и на отмену сотен решений су-
дов, выигранных ПРОТИВ ДГИ по делам, начатым до 31 августа 1994 года.
Поэтому хотелось бы хотя бы сейчас, спустя два года после окончания
основного этапа регистрации жителей, услышать четкое и недвусмысленное
мнение законодателей по поднятому вопросу.
В. Бузаев Сопредседатель Латвийского комитета по правам человека (FIDH)